В последний момент [ЛП] - Микалея Смельтзер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спасибо большое. Ты определенно сделал этот день рождения самым лучшим.
Он ухмыльнулся.
— Это еще не все.
— Не все? — ахнула я.
Он покачал головой.
— Нет. Есть еще.
— Ты меня балуешь, — заявила я.
— Только потому, что хочу этого. Но прежде, чем я покажу остальное, думаю, нам следует поесть.
Я совсем забыла о пицце, но как только Мэддокс упомянул о ней, почувствовала, как проголодалась.
Он взял нож для пиццы и разрезал ее, разложив кусочки на две тарелки.
Мы сели рядом друг с другом у барной стойки, и Мэддокс ждал, когда я сделаю первый укус.
С моих губ сорвался приглушенный стон.
— О Бог мой, это великолепно. Нам надо готовить пиццу каждый день.
Он запрокинул голову и рассмеялся.
— Неужели так вкусно?
— Феноменально.
Он откусил от своей порции и согласно кивнул.
— Ты права. Это вкусно. Мама гордилась бы мной.
— Нам стоит оставить кусочек для Карен.
— Завтра, — согласился он. — Сегодня все для тебя.
По телу разлилось тепло от его слов. Мы покончили с едой и вместе стали убирать на кухне. Мы убирались, подпевая под музыку, которую он включал на телефоне. Пару месяцев назад я бы не смогла подпевать, но с тех пор, как он дал мне свой айпод, я выучила несколько песен. Несколько раз мы отвлекались на танцы, поэтому уборка затянулась, но мне было все равно.
Как только на кухне стало чисто, Мэддокс повернулся ко мне и обнял за талию, притягивая к своей груди.
— Теперь хочешь попробовать торт?
— Ты и торт для меня приготовил? — спросил я, удивленно.
Он покачал головой гордо улыбаясь.
— Нет, не я приготовил его для тебя, — замолчал. — Ну, мы его приготовили. Матиас, Эзра и Хэйс тоже помогали. Так что не могу гарантировать, что он будет вкусным, но мы старались.
Слезы навернулись на глазах.
— Это самое милое.
Он усмехнулся.
— Ты можешь изменить мнение, когда увидишь его.
— Почему? — в замешательстве нахмурилась я.
— Ну, — начал он, — я покажу.
Торт был спрятан в шкафу, Мэддокс достал его и поставил на стол.
— Желтый торт с шоколадной глазурью, твоя мама сказала, что это один из твоих любимых. Мы пытались сделать слоями, но он развалился. Теперь это больше похоже на шар.
— Он красивый, — сказала я.
— Красивый? — рассмеялся Мэддокс. — Вряд ли. Я сделал на нем надпись: «С днем рождения, Эмма», но ее не видно, — нахмурился он.
— Мэддокс, — я схватила его за руку, — это на самом деле мило. Мне все равно, что торт в виде гигантского шара. Важна сама задумка.
— Уверена?
— Мне нравится, — убеждала я его. — Теперь перестань хмуриться и давай попробуем торт.
— Хорошо-хорошо, — он усмехнулся и уставился на торт. — Полагаю, нам потребуются глубокие миски, а не тарелки — пробормотал парень.
— Вероятно, ты прав, — согласилась я, поднимая стеклянную крышку.
Мэддокс выложил часть торта в миску и передал ее мне, а затем сделал тоже самое для себя.
— Поверить не могу, что вы вчетвером приготовили мне торт, — я все еще чувствовала себя неловко.
— Это было весело, — пожал он плечами, — Вот только Матиас все время съедал глазурь, поэтому Хэйсу пришлось сходить и купить еще.
— Так вот почему ты кричал на него во время нашего телефонного разговора?
Он усмехнулся.
— Ага. Он не хотел нам помогать. А потом стал говорить, что делать… И смеялся, когда торт развалился, потому что мы его не послушали.
— Получается, Матиас был прав? — я хихикнула, представив четверых парней, которые спорили о том, как печь торт.
Мэддокс пожал плечами.
— Возможно. Но я ему об этом не скажу.
Вместо того, чтобы сесть на один из стульев, я опустилась на пол, скрестив ноги. Мэддокс присоединился ко мне, вытянув ноги и прислонившись спиной к шкафу.
— Это очень вкусно, — я слизнула шоколадную глазурь с губ.
— Даже если это просто кусок, а не торт? — спросил Мэддокс, изогнув бровь.
— Так даже лучше, — хихикнула я.
Мы доели торт, Мэддокс взял меня за руку и повел по лестнице.
— Твой последний подарок здесь… Это не совсем подарок, это… — он пожал плечами, выглядя смущенным. — Увидишь.
Теперь мне стало любопытно.
На втором этаже было две двери: слева и справа. Мэддокс повернул направо. Распахнул ее и пригласил в свою комнату.
Я никогда не видела его комнату прежде и с любопытством осматривалась. Стены были выкрашены в темно-серый цвет. Вся мебель была черной с хромированным акцентом. Кровать была застелена светло-серым пледом, таким пушистым, что я смогла бы потеряться в нем.
Но то, от чего у меня перехватило дыхание, находилось в углу.
Мэддокс соорудил импровизированную палатку, вокруг которой были развешаны мерцающие лампочки. На полу валялись одеяла и подушки, а по периметру лежали книги.
— Тебе нравится читать… Поэтому я подумал, что у тебя должно быть свое место.
Я обняла его за шею, поцеловав в щеку.
— Это самое лучшее, что могло бы быть.
Я отпустила его и направилась к палатке — мне хотелось назвать ее фортом — и опустилась на коленях на подушки. Одна из них привлекла мое внимание, и я рассмеялась.
— Анатомия ежиков, — прочитала я на подушке. Под надписью было изображение ежика, от которого отходили строчки. Линия, указывающая на нижнюю часть ежика, гласила: «Вторая половинка».
Я приподняла подушку, выгнув бровь.
— Серьезно, Мэддокс?
— Здесь должен быть ежик, — заявил он. — Ежики повсюду.
Я положила подушку на место и похлопала рядом с собой, приглашая Мэддокса присоединиться. Когда он это сделал, я вытянулась и посмотрела на верх форта. Теперь при ближайшем рассмотрении заметила, что к каждому мерцающему огоньку прикреплена бумажная звездочка.
Я сглотнула комок в горле.
— Спасибо за самый лучший день рождения, о котором я только могла мечтать.
Его взгляд посерьезнел, и он потянулся, чтобы заправить прядь волос мне за ухо.
— То есть теперь тебе нравятся дни рождения?
— Это значит, что я полюбила день рождения, — прошептала в ответ.
— Больше, чем меня? — пошутил он, перевернувшись на бок и слегка приподнявшись, чтобы смотреть на меня сверху вниз.
— Ни за что.
Он напряженно смотрел на меня, от чего мое дыхание стало сбивчивым. Никто и никогда прежде не смотрел так. Словно я была всем.
Мэддокс опустил голову, преодолевая пространство между нами так медленно, что я сходила с ума. Оказавшись у моих губ, остановился. Я издала легкий звук протеста.
— Теперь я собираюсь поцеловать тебя, — гортанно прорычал он, — и не остановлюсь до тех пор, пока ты не забудешь свое имя.
Я недовольно скривила губы.
— Обещания, обещания.
Мэддокс ухмыльнулся и провел губами по моей шее, нежно прикусив это место.
— Я всегда